Житийная литература является частью православного предания и во все времена существования христианства играла важнейшую роль в формировании православного мировоззрения. Оптинские старцы называли жития святых монашеской академией, но это великая школа и для мирян.
С первых веков существования христианства особое место в этой литературе занимали жития мучеников. И когда Тертуллиан писал, что кровь мучеников — это семя Церкви, он имел в виду не только мистический, но и педагогический аспект. Поэтому протоколы допросов мучеников христиане выкупали за большие деньги, а их гонители, наоборот, стремились уничтожить всякую память о святых.
Свои размышления на эту тему я ограничила личностями античной эпохи, II, III, и начала IV века. Общеизвестно, что в мученические жития, или мартирии, включались протоколы допросов святых, записи очевидцев их страданий и — нередко — сведения об их жизни. Собственно, их кончина, то, как они ее встречали, являлась живым свидетельством о Христе перед языческим миром.
И все мы знаем, что слово «мартирос», которым обозначались мученики, переводится как «свидетель». Их мужественное и радостное свидетельство заставило многих задуматься о Господе и о том, какой же должна быть жизнь, ведущая к такому победному концу.
Понятно, что житие любого святого, и мученика в том числе, — нелегкий, но вдохновляющий путь к Богу. Для язычника началом этого пути является обретение истинной веры. Совершалось оно по-разному. Например, великомученица Варвара пришла к выводу о едином Творце Вселенной, рассматривая творение. Святого мученика Хрисанфа привела ко Христу любовь к знаниям. Великомученица Екатерина обрела Господа по ходатайству своей матери и ее духовника, мученик Полиевкт усердием своего друга. А юноша Неаний был просвещен и даже крещен Господом лично и известен христианскому миру как великомученик Прокопий.
Мученические жития свидетельствуют нам, что пути богопознания неисповедимы, но каждый человек, в душе которого жива добродетель, будет найден и отмечен Богом, будь то известный полководец императора, как Евстафий Плакида, или раб дочери римского префекта мученик Вонифатий. В житиях прослеживается одна черта, общая почти у всех мучеников. Это, как бы сейчас сказали, люди с активной жизненной позицией.
Обретя Бога, они тотчас же стараются просветить, как минимум, самых близких им людей. Некоторые из них — целитель Пантелеимон, например, или мученица Иустина — дожидаются, пока родители дорастают до их веры, а затем вместе выбрасывают из дома идолов и прочие языческие символы. А такие, как великомученик Прокопий, сокрушают идолов сразу и старанием родителей оказываются в тюрьме, где им предстоит не только довершить просвещение родственников, но и многих других людей привести к покаянию.
Гонения от самых близких людей, предсказанные Спасителем, становятся началом более суровых испытаний и публичного исповеданья веры. Забота близких о будущем мученика может быть очень коварной — мы помним, как отец святого Хрисанфа старался развратить сына, чтобы отвлечь от Христа, отец мученицы Иулиании девы отдал ее в руки малодушного жениха, который боялся разделить веру невесты, чтобы не пострадала его блестящая карьера, сделанная им, кстати сказать, ради женитьбы на Иулиании. Чтобы принудить невесту отречься, он приступает к истязаниям.
Здесь следует заметить, что участь жены-христианки была намного тяжелее мужской из-за особого положения в обществе в то время. Но активность жизненной позиции мучеников заключалась не только в непременном исповедовании. Многие из них были просвещены в юном возрасте и продолжали исполнять свои общественные обязанности — тогда их называли литургиями, — стараясь, чтобы труд их прославлял имя Господне.
Святой мученик Димитрий Солунский был префектом Фессалоники, святой мученик Себастьян занимал видный пост при дворе императора Диоклетиана. Святой мученик Георгий Победоносец служил офицером в армии того же императора, и все они были на хорошем счету у руководства. Подчиненные их тоже любили. Другие мученики предпочитали предаваться аскетическим упражнениям (такие, как преподобномученица Евгения, святые Хрисанф и Дарья). Свои страдания за Христа они часто воспринимали как атлетические состязания с дьяволом. Победным духом спортивного соревнования проникнуто «Послание общины Виенны и Лугдука о галльских мучениках». Когда читаешь это мученичество, кажется, что находишься на стадионе и напряженно ждешь исхода борьбы, в которой знаком победы является смерть.
«Послание общины Виенны и Лугдука о галльских мучениках» — одно из самых древних дошедших до нас мученичеств. В нем мы находим очень ценное свидетельство о том, как духовно и физически меняется тело мученика в результате пыток. В частности, мы читаем, что тело мученика окрепло в процессе пыток. Впоследствии подобные известия появляются во многих мученических житиях. Нередко телесному исцелению предшествует Богоявление.
С этого момента мученик преображается телесно. Он в буквальном смысле в огне не горит и в воде не тонет. О его тело ломаются копья и мечи, и умирает он исключительно по собственному желанию. И даже после смерти — вспомним святителя Дионисия Ареопагита — мученик может встать, взять в руки отрубленную голову и пройти несколько миль до храма, в котором он служил.
Современный человек, конечно, отказывается в подобное верить. Но не будем забывать, что духовная жизнь древних мучеников несколько отличалась от нашей. Прежде всего, они были необыкновенно щедры. У них не было понятия благотворительности. Они считали своим христианским долгом заботиться о бедных, осужденных за веру. Многие мученики, такие, как святая Татиана, Анастасия Узорешительница, посвящали этому все свое время.
Они жили действительно в миру миром, утешая и поддерживая друг друга. Вспомним 1000 мучеников никомидийских. Знатные люди Никомидии были взяты под стражу как христиане, и их рабы пришли к ним, чтобы разделить их участь. О евхаристической жизни древних я не буду особо говорить — это общеизвестно. Они ожидали Христа со дня на день и постоянно к этому готовились.
Все это вместе взятое делало их новой тварью и духовно, и физически. В современную рационалистическую эпоху жития мучеников являются для нас свидетельством достижения того духовного совершенства, которое нам кажется невозможным и к которому каждый из нас в душе стремится.
Е.В. Бездетко,
преподаватель агиологии и агиографии РПИ святого апостола Иоанна Богослова
Журнал: «Глинские чтения»
