В теле нравственном, как и в теле физическом, одно с другим находится в такой тесной связи, что неестественная деятельность какого бы то ни было органа производит расстройство во всем организме в целом. И чем слабее орган, тем он раздражительнее и тем скорее могут пострадать из-за него сильные части тела. Насколько женщины, по-видимому, слабы и ограниченны, настолько решительны и настойчивы; силою воли своей они поднимаются над своим полом. «Если женщина, — говорит святой Иоанн Златоуст,— уклонится ко злу, великие совершает злодеяния, а если обратится к добродетели, то скорее отдаст жизнь свою, нежели отступит от своего намерения». Как ни старайтесь ослабить или устранить влияние женщин, перевес все равно останется на их стороне. Даже в рабстве оне господствуют и налагают цепи на своих тиранов.
Было время, когда герои почитали для себя особенною честию принимать из рук женщин победные знаки. Все согласовывалось с их волею.
Если бы основные нити великих событий в мире в разных направлениях не пересекались множеством побочных нитей, то видно было бы, что оне большею частью сокровенно приготовлялись досужею рукою женщин. Впрочем, это видно и из всего, что история передала нам для нашего сведения. А между тем — сколько еще таких былей, который не вошли во всемирную ея скрижаль и которыя тем более раскрыли бы эту истину! Чего женщины не в силах сделать своим умом, в том помогает им природа: она немногим и простым словам их дает столь непонятную силу убеждения, что нередко люди медлительные, нерешительные, холодные воодушевляются на необычайные предприятия, жертвуют свободою, спокойствием, честию, жизнию. Доброта женска, по слову одного из древних мудрецов, веселит лице, и над все желание человеческо предуспевает (Сир. 36, 24). Итак, будь супруга благочестивая, с умом и сердцем образованным, она направит своего мужа ко всему высокому и прекрасному, хотя бы он имел наклонности совсем тому противоположныя: аще есть на языце ея милость и кротость, говорит сын Сирахов, несть муж ея точен сыном человеческим (Сир. 36, 25). И наоборот: будь его половина противоположных качеств, до какой только крайности, до какого уничижительного положения не доведет она и благонравного мужа: якоже в древе червь, тако мужа погубляет жена злотворная, говорит Дух Святый (Притч. 12, 4).
Посему-то святой апостол Петр и требует от жен нрава кроткаго, тихаго, благопокорливаго и жизни богобоязненной, дабы тех из мужей, которые не покоряются слову Божию, мог без слова убедить пример их жен. Жены, пишет Апостол, повинующяся своим мужем, да и аще неции не повинуются слову, женским житием без слова пленени будут, видевше еже со страхом чисто житие ваше (1 Пет. 3, 1, 2). Потому- то святой Апостол и полагает для них правилом — украшать себя не внешним плетением волос, не золотыми уборами, не нарядами, не светским образованием, но благочестием и скромностию, пребывать в нетленной красоте кроткого и спокойного духа, что драгоценно пред Богом. Как, в самом деле, величественна была бы женщина в таком преукрашении! Каждое ея слово, каждое движение, каждый взгляд внушали бы всем доверие и уважение к ней. Самые застенчивость и робость, на которыя смотрят ныне как на недостаток образования, имели бы тогда особенную прелесть и силу убеждения. Кроткая Есфирь, явившись к престолу Артаксеркса, не в силах будучи вынести грознаго его величия, приходит в замешательство, падает от страха — и этим обезоруживает его и довершает над ним свое торжество. В благочестивой и целомудренной женщине все привлекательно, все прекрасно, все назидательно; она побеждает самими свои- ми немощами.
Женщины бывают первыми деятелями особенно там, где только загорается луч жизни. Обыкновенно первые начатки воспитания детей взращиваются в недрах семейств; по свойству матерей раскрываются в детях добрые или худые стороны; матери служат для них первообразом. Оттого-то общественное воспитание не всегда достигает своей цели. В обществе больше проявляется то, что уже подготовлено было в детстве, в семье. Если дети с материнским млеком будут напитаны христианскими правилами, одушевлены добродетелию и укоренены в страхе Божием, то они принесут семействам и обществу благословенные плоды мира, воздадут всем должное: ему же урок — урок, емуже дань — дань, емуже страх — страх, емуже честь — честь (Рим. 13, 7). Но когда эти отрасли покоятся на дикой лозе и лишены животворной влаги — чего можно ожидать от них полезного? Из них выйдут тунеядцы или зловредные члены общества: еда объемлют от терния грозды или от репия смоквы 77 (Мф. 7, 16). Не очевидно ли, что сумма добра или зла слагается из частных устремлений, которые матери приносят обществу в лице своих детей? Итак, две обязанности — супруги и матери, одинаково важные, — ожидают девиц на поприще их жизни. Но если столь высоки их предназначение и сила нравственная, каково же должно быть воспитание их самих?
Журнал «Глинские чтения»
