Мы продолжаем публикацию отрывков из книги иеромонаха Порфирия (Левашова) (†1868), старца Глинской пустыни, автора произведений на духовно-нравственные темы, которые печатались в журнале «Странник».
Христиане всех времен согласны были в том, что женщине идет не столько
ученость, сколько благочестие. Почему же так? Потому что путем учености
она совершенно уклоняется от своего назначения, охладевает к обычным
своим занятиям и привязывается к таким, которые несообразны с ее
положением, ибо требуют свободы и независимости, которой в удел ей не
дано.
Женщина, отваживающаяся идти стезями не своего пола, столько же
поступает против природы и здравого смысла, сколько и женоподобный
мужчина, больше всего занятый своим нарядом и полагающий все свое
достоинство в изысканности туалета.
Одна из самых отрадных страниц в истории есть та, на которой женщина
выглядит как пример добронравия и благочестия не только в семействе, но и в
обществе. Это бывало тогда, когда она предводительствовала
многочисленным дружинам в самой кровавой брани с врагами Церкви
Христовой. В области наук сама она никогда не оказывала услуг человечеству
и в этом отношении замечательна только тем, что, имея от природы
утонченный и возвышенный вкус, поражается истинными красотами изящных
произведений и отличает их с первого взгляда от ложных, а создать что-либо
носящее на себе печать творчества никак не в силах.
В ученом мире она то же, что красивая бабочка в царстве флоры:
та, — кружась между группами цветов, упивается бальзамическою их влагою, а сама ее не производит.
Если что ученое и выходило из женского кабинета, то это была как бы проба пера или
слабое подражание, но никак не творчество. Честь великих открытий
предоставлена мужчине, от которого свет, по закону природы, должна
заимствовать женщина.
В женщине светского образования нелегко примирить это с ее
любочестием, ибо, кроме того, что она от природы властолюбива, познания
еще более раздражают ее властолюбие. Привыкнув с детства блистать своими
дарованиями, она не оставит обычных своих претензий и в супружестве.
Самые поощрения, которыми обыкновенно сопровождается юный возраст,
предрасполагают ее к непомерной притязательности. При воспитании иногда
случается то же, что и при лечении: врачуя одну болезнь, нередко прививают
к ней другую, а желая облагородить и возвысить нравственное чувство, делают
его щекотливым, раздражительным, тревожным. Надобно или иметь
счастливый характер, или быть проникнутым кротким чувством веры, чтобы
подавить в себе всякое превозношение.
Потому-то в древности девицы всех состояний воспитывались в духе
истинно христианском и в евангельской простоте, без всяких видов на
ученость.
Святой Григорий Нисский, брат святого Василия Великого, так
пишет о воспитании сестры своей Макрины: “Мать сама заботилась об
образовании ее, не о том внешнем образовании, которое дети обыкновенно
почерпают из стихотворческих произведений. Она почитала постыдным и
вовсе неприличным для нежной и благотворительной души — изучать
женские страсти в трагедиях или знакомиться с бесстыдством в комедиях и
некоторым образом осквернять себя нескромными рассказами о женщинах.
Юная дочь изучала то, что мать находила для нее удобопонятным из
богодухновенного Писания — особенно Книгу Премудрости Соломона — и
еще более то, что служит образованию нравственной жизни. Она также
знакома была и с книгою псалмов и в свое время прочитывала из них свою
долю.
Вставала ли с ложа, принималась ли за ученье, отдыхала ли пред обедом
и после обеда, отходя ко сну, стоя на молитве, везде имела она при себе
Псалтирь как добрую спутницу, которая никогда не отлучается от своей
подруги”.
Почти так же воспитывались и прочие христианские девицы того времени.
Их исключительно учили тому, что составляет прямую потребность
домохозяйки и матери семейства; не обременяли головы их тем, чем не
должно; не расточали им похвалы, не ласкали чрез меру, не выставляли
напоказ публике; устраняли все поводы к тщеславию и высокомерию, следили
за каждым их взором, поступью, движениями; и ничего из замеченного не
оставляли в них без исправления, по слову сына Сирахова: суть ли ти дщери,
внимай телу их и не являй веселаго к ним лица твоего (Сир. 7, 26). Над дщерию
безстудною утверди стражу, да не когда сотворит тя обрадование врагом,
беседу во граде, и отлученаго от людий, и посрамит тя в народе мнозе (Сир.
42, 11).
Как глубоко древние знали природу женщин и путь, коим должно
вести их к естественному предназначению! И как благотворны были
последствия такого воспитания! Женщины, чуждые всех суетных видов
любочестия, не заносились высоко, не забывали себя, знали свое дело, жили
только для счастия семейств, всегда и во всем были верны своему долгу.
Девицы, всегда покорные воле родителей, всегда преданные Промыслу, не
спешили жить, не мечтали о будущем; цвели в каком-то невинном
самодовольстве, среди занятий, свойственных их полу, не под стрекаясь
никакими прихотями, жили по средствам и отличались примерною чистотою
нравов.
Стало быть, скажут, женщинам суждено всегда оставаться на низшей
ступени образования? Напротив. Такое-то настроение, на которое указали мы
теперь, и возвышает нравственное их достоинство; им-то и достигается прямая
цель их бытия.
Дух Святый так характеризует жену домохозяйку: жену доблю
кто обрящет, дражайши есть камения многоценнаго таковая. Дерзает на ню
сердце мужа ея: таковая добрых корыстей не лишится. Делает бо мужу
своему благая во все житие: обретши волну и лен, сотвори благопотребное
рукама своима. Бысть яко корабль куплю дея, издалеча собирает себе
богатство: и востает из нощи, и даде брашна дому, и дела рабыням. Узревши
село купи, от плодов же рук своих насади стяжание. Препоясавши крепко
чресла своя, утвердит мышцы своя на дело, и вкуси, яко добро есть делати, и
не угасает светилник ея всю нощь. Лакти своя простирает на полезная, руце
же свои утверждает на вретено, и руце свои отверзает убогому, длань же
простре нищу.
Не печется о сущих в дому муж ея, егда где замедлит: ecu бо
у нея одеяни суть. Сугуба одеяния сотвори мужу своему, от виссона же и
порфиры себе одеяния. Славен бывает во вратех муж ея, внегда аще сядет в
сонмищи со старейшины жителъми земли. Сами же уста своя отверзе
внимателно и законно, и чин за поведа языку своему (Притч. 31, 10-23, 25).
Какая здесь в лице жены раскрывается полнота семейных добродетелей!
Какая многозаботливая любовь к мужу и неутомимая усидчивость в занятиях
женских! Какое благоразумное распоряжение хозяйством и неусыпное
попечение о членах семьи вплоть до последней рабы! Какая любвеобильная
благотворительность бедным и притом строгая внимательность к самой себе!
Из уст ее не исходит ни одно нескромное слово! Не видно в ней ни тщеславия,
ни пристрастия к украшению и нарядам, ни тени самоугождения. Ложнаго
угождения и суетным доброты женския несть в ней. Вот эти-то качества
надлежало бы иметь в виду при воспитании девиц, а не ученость. Многие
женщины, гоняясь за внешним просвещением, остались навсегда
потерянными для необходимых трудов, домашних занятий и семейных
радостей.
Выходя замуж, они не могут облегчать своим сочувствием тяжких
забот своих супругов; делаясь хозяйками, они не умеют распоряжаться домом;
становясь матерями, они не любят забот, соединенных с обязанностями
матери.
По этим данным можно судить о счастье тех супружеств, в которых жены не
стараются блистать ученостью, а остаются при своей простоте, отличаясь
смирением, кротостью и благонравием. Не в том ли состоит и превосходство
картины, когда во всей точности выдерживается в ней единство основной
мысли, когда изящество целого не затмевается красотою каких-либо деталей?
Ни оттого ли опять такая удивительная гармония в членах нашего организма,
такая взаимная между ними соподчиненность, что способность мыслить и
управлять ими предоставлена одной только голове? Всему в природе своя
мера, вес и число. От кедра до иссопа, от Ангела до человека, — все идет в
непрерывной прогрессии. Счастье и довольство тогда только и возможны,
когда каждый член семейства или общества занимает приличное ему место и
пользуется соразмерными с его назначением силами. Притом самое высокое
образование, если оно не соединяется с христианским деятельным
любомудрием или благим поведением, не имеет никакой цены. Мудр ли и
разумен кто из вас, говорит Священное Писание, докажи это на деле добрым
поведением и мудрою кротостью. Но если в своем сердце вы питаете горькую
зависть и сварливость, то не хвалитесь и не лгите на истину. Это мудрость, не
сходящая свыше, а земная, душевная, бесовская; ибо где зависть и
сварливость, там неустройство и все дурное. Мудрость, сходящая свыше,
чиста, мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов,
беспристрастна и нелицемерна (Иак. 3, 13, 14, 15, 16, 17). Следственно, если
женщина владеет такими качествами, то она проникнута мудростью, имеет дар
ведения. Се, благочестие есть премудрость, а еже удалятися от зла — есть
ведение (Иов. 28, 28). Таков должен быть взгляд на образование женщин!
Напрасно опасаются за будущую судьбу девицы без обычной в свете учености,
с одним религиозным настроением, думая, будто она или навсегда останется
незамужнею, или много потеряет в супружеской жизни. От замечательного
глаза чистое золото не укроется: каким бы тусклым на вид оно ни было и
какую бы безыскусную форму ни имело, его всегда предпочтут светло
отшлифованной меди.
Если и язычники умели отличать истинные доблести
христианских жен и, удивляясь, говорили: что за дивные жены у христиан, то
как думать, что благонравной девице откажут в должном уважении христиане!
Да если бы и случилось это, она, умеренная в своих желаниях, не занятая
никакими суетными делами любочестия, покорная Промыслу, не уронит себя
и будет довольна своим жребием. Чаще всего случается замечать, что брачные
дела идут совершенно вопреки человеческим расчетам: иная девица с лучшим
образованием, со всеми душевными и телесными доблестями, при всех
возможных интересах получает незавидный удел; другая, напротив, ничего не
имеет в себе такого, что особенно возвышало бы ее в глазах света — а ей
выпадает жребий самый блистательный! Если же в брачной чете соединяются
иногда и равномерные интересы, то с ними почти всегда бывают неразлучны
отравляющие семейную жизнь взаимные расчеты самости. Значит, устроение
девиц зависит не от собственного их образования, не от фамильных каких-
либо преимуществ, а от предназначения Промысла. Потому-то и следует
приготовлять их с детства ко всем положениям жизни, чтобы они умели жить
и в скудости, и в изобилии, и в счастье, и в обстоятельствах неблагоприятных.
В этом-то и состоит вся важность христианского воспитания!
Журнал «Глинские чтения»
