Дорогие наши читатели, уважаемые учителя, перед вами рубрика,
цель которой — помочь вам в деле патриотического и эстетического
воспитания детей. Надеемся, что знакомство с шедеврами русской
живописи, их авторами, историей создания, а также заочные
путешествия к историческим местам нашей славной Родины пробудят в
юных сердцах «чувства добрые», сформируют в них благородство души.
Преподобный Макарий Великий писал: «Как пчела незаметно для людей
строит соты в улье, так и благодать тайно созидает свою любовь в
сердце человека, изменяя горечь в сладость, а жестокое сердце — в
доброе. И как мастер по серебру, делая резьбу на блюде, постепенно
покрывает его узорами, так и истинный Художник Господь украшает
резьбой сердца наши и таинственно обновляет их…»
Осенью 1871 года в Петербурге открылась первая выставка художников,
которых впоследствии назовут «передвижниками». Они ушли из Академии
художеств и решили выставляться самостоятельно, имея цель знакомить
жителей провинции с русской живописью, чтобы заронить в их сердцах
любовь к отечественному искусству.
Успех первой передвижной выставки, которая после Петербурга
экспонировалась в Москве, Киеве и Харькове и которую в общей сложности
посетили тридцать тысяч человек, был оглушительный. Зрители часами
стояли перед 47 картинами шестнадцати художников: В. Ф. Аммона, С. Н.
Аммосова, А. П. Боголюбова, Н. Н. Ге, К. Ф. Гуна, Л. Л. Каменева, Ф. Ф.
Каменского, М. К. Клодта, М. П. Клодта, В. М. Максимова, Г. Г. Мясоедова,
В. Г. Перова, И. М. Прянишникова, А. К. Саврасова, И. И. Шишкина, лидера
передвижников И. Н. Крамского. Имена передвижников навсегда вошли в
историю русского искусства. Многие их произведения стали
хрестоматийными.
В 1878 году на шестой выставке передвижников дебютировал молодой, но
уже сложившийся художник Василий Дмитриевич Поленов. Он только что
вступил в ряды Товарищества, хотя намерение связать свой жизненный путь
с передвижниками имел давно: «Вот уже шесть лет, 73 как я желаю
поступить, да разные внешние обстоятельства мешали, писал Поленов
своему учителю Чистякову, — Теперь, насколько я понимаю, этих
обстоятельств больше нет, и я свободен, а все симпатии мои были на стороне
этого общества с самого его возникновения…»
Василий Дмитриевич представил на выставку небольшое по размерам
произведение, которому, кажется, не придавал большого значения: «К
сожалению, я не имел времени сделать более значительной вещи, а мне
хотелось бы выступить на передвижную выставку с чем-нибудь порядочным,
надеюсь в будущем заработать потерянное для искусства время. Картинка
моя изображает дворик в Москве в начале лета…», — писал он Крамскому.
Павел Михайлович Третьяков, увидев картину на выставке, через
несколько дней писал тому же Крамскому: «Поленов поставил очень милую
вещь, не пейзаж и не жанр, а вроде и того, и другого, московский
провинциальный барский дворик, заросший травой. Типично и красиво
написано».
А между тем время показало, что «милая картинка» «Московский дворик»
— шедевр русской живописи, который занял место рядом с саврасовскими
«Грачами». Что за смысл, что за сила в этой ни к чему не призывающей,
ничему не назидающей картине? Чем задела художника будничная
сиюминутность, увиденная им из окна своей мастерской?
Приехав в Москву, где давно хотел поселиться, Поленов нашел квартиру
на углу Малого Толстовского и Трубниковского переулков. Он долго искал
ее в районе Арбата. На одной из дверей висела записка «Сдается». Когда он
вошел в дом и посмотрел в окно, то увидел заросший травой дворик с
покосившимся сараем и церквушкой. «Я тут же сел и написал его».
Василий Дмитриевич был петербуржец, дворянин. Его отец — академик
по отделению русского языка и словесности, археолог и библиограф, мать —
художница и детская писательница. Он с отличием закончил юридический
факультет Петербургского университета и с золотой медалью — Академию
художеств. Он только что вернулся из-за границы, где провел пять лет,
изучая европейское искусство.
Картина сохранила эту сиюминутность, первоначальную свежесть
взгляда. Молодое лето, начинается день, который обещает быть теплым и
безоблачным. Легкий, прозрачный воздух. Все живет своей неторопливой
обычной жизнью: роются в земле куры, женщина несет воду, дети играют на
травке, запряженная лошадка вот-вот двинется в путь. И все это — от
лопухов, пробивающихся у забора до уходящих в небо церковных куполов и
колокольни, — наполнено покоем и умиротворением. Чуть дальше видна еще
одна колоколенка, и еще одна. И там подразумевается такой же залитый
солнцем дворик, и такая же несуетная в нем жизнь.
«Не пейзаж и не жанр», а настоящее откровение. Мирность жизни — вот
главная ценность этой картины Василия Дмитриевича Поленова. А мирность
жизни есть залог мира душевного, которого ищет всякий, хотя не всякий
находит. Видимо, приехавший тогда из Европы художник почувствовал это
особенно сильно.
Другая из самых известных и любимых картин Василия Дмитриевича
Поленова — «Бабушкин сад». Старинный барский дом, глухой запущенный
сад, и по тропинке неспешно движется такая же древняя, как этот особняк и
сад при нем, старушка, а с нею юная девушка. Бабушка уже «глядит в
землю», и ее тяжелые черные одежды и согбенная фигура являют ярчайший
контраст с легкой стройной внучкой в розовом платье. И вроде бы это
должно символизировать непреложную и суровую истину жизни: «Время
жить и время умирать». Но несмотря ни на что нет в этом никакой трагедии,
никакой даже печали, а только какая-то тихость и спокойствие, гармония,
более того, какая-то великая справедливость и торжество жизни.
Несмотря на грубость «заматеревших» от времени деревьев они
подернуты молодой, свежей и сочной, веселой порослью. И как-то
совершенно ясно, так будет снова и снова. Всегда! Смерти нет, есть только
вечно обновляющаяся жизнь.
Тихая, неспешная, естественная жизнь, слитая с жизнью природы, роднит
«Бабушкин сад» с «Московским двориком». Это ощущение гармонии,
красоты и вечности жизни пробуждает в зрителе светлое умиротворенно радостное настроение.
Не случайно святитель Феофан Затворник писал, что эстетические чувства
— это движения сердца, и происходят они от действия на него «предметов,
называемых изящными или прекрасными». Он уточняет: «Изящным вообще
называют удачное и разительное выражение в чувственной форме чего-нибудь духовного, то есть мысли, чувства, добродетели, страсти. Очевидно,
что внешнее здесь малозначительно, и главное — внутреннее…» И наконец
святитель определяет идею изящного: «Оно есть или воспоминание о
потерянном рае, или предощущение будущего Небесного Царствия».
В юношеские годы на Поленова произвело огромное впечатление
грандиозное полотно Александра Иванова «Явление Христа народу». Еще
тогда у него зародилась мечта стать продолжателем великого художника.
Художник ставил перед собой практически непосильную задачу: представить
исторический и повествовательный характер евангельских событий. С этой
целью, начиная с 1881 года, он предпринимал неоднократные путешествия
по Египту, Сирии, Палестине. В ходе работы художник создал множество
этюдов, которые подробно передавали характер местности и типы населения,
изучал местную архитектуру во всей взаимосвязи ее с окружающей
природой.
«Красота Генисаретского озера, размышления о том, что по его берегам
ходил Христос, помогли Поленову создать картину «На Тивериадском
(Генисаретском) озере». Картина глубоко связана с внутренним миром
художника, его душевными переживаниями. В чудной природе Палестины
Поленов ищет утраченное внутреннее равновесие. Пустынная величавая
природа окружает одинокого безмолвного путника. Во всем разлиты покой и
гармония. Древние камни, спокойные воды бесконечного голубого озера,
раскинувшаяся в отдалении горная страна, предзакатное бездонное небо
настраивают на высокий лад, рождают мысли о вечной красоте мироздания.
(Л. И. Захаренкова. Из Каталога выставки «Святая Земля в русском
искусстве». М.2001. С. 153-155.)
В 1908 году работа Поленова над картинами евангельской серии была
завершена. Он написал более 60 картин, называя их «главным трудом своей
жизни».
Т. Н. Богачева
Журнал «Глинские чтения»
